— К ним нужно прикоснуться, капитан, а не разглядывать их. Эшрэи — это существа с очень развитым осязанием, их зрение устроено совсем не так, как у нас.

— Спасибо, — поблагодарил Сайленс. — Я лучше воздержусь.

— Как знаешь. Садись, капитан. Располагайся поудобнее. Я бы предложил тебе сигарету или что-нибудь выпить, но, к сожалению, у меня нет ни того ни другого.

Сайленс с опаской опустился на ближнее к нему кресло, но оно оказалось прочнее, чем он думал, и легко выдержало его вес. Кэррион сел в кресло напротив. Теперь они сидели лицом к лицу и некоторое время рассматривали друг друга. Сайленс не переставал удивляться, как мало изменился Кэррион. Десять лет одиночества не только не прибавили морщин на его лице, но и не поколебали присутствия духа. Отступник был безукоризненно вежлив, как и всегда. После десяти лет одиночества он мог обрушиться на Сайленса с упреками, выведенный из равновесия звуками человеческой речи. Но вместо этого он сидел спокойный, даже счастливый, ожидая, что скажет ему Сайленс.

Сайленс поерзал в кресле, испытывая внутреннюю неловкость. Он уже забыл, каким холодным и пронизывающим может быть взгляд Кэрриона.

— У тебя здесь славное местечко, — наконец сказал Сайленс, просто чтобы начать разговор.

— Мне здесь нравится, — подтвердил Кэррион. Он резко откинулся на спинку кресла, и Сайленс непроизвольно вздрогнул.

Лицо Кэрриона было серьезным.

— Я не знаю, что сказать тебе, капитан. Я очень давно не разговаривал с людьми.

— Как тебе удалось прожить в одиночестве целых десять лет?

Кэррион недоуменно поднял брови.

— Неужели действительно прошло столько времени? Я потерял ему счет. А выжил я благодаря тому, что изменился, приспособился. Я стал не просто человеком.

— По мне, так ты выглядишь обычным человеком, — не согласился Сайленс. — Я бы даже сказал, ты совсем не изменился.

— Не забывай, что это Ансили. Здесь внешний вид может быть обманчив, и тебе надо бы знать это. Ты никогда не мог понять эшрэев. А именно благодаря им я и выжил.

Сайленс недоуменно взглянул на него.

— Ты что, имеешь в виду, что кто-то из эшрэев все-таки уцелел и спрятался в этих катакомбах?

— Нет, капитан. Эшрэи вымерли. Вы выполнили свой план очень аккуратно. Все эшрэи мертвы, и только я могу поведать о том, что здесь происходило. Я выжил потому, что боялся умереть. У меня было достаточно времени, чтобы оценить ваши действия. Почему ты вернулся, капитан?

— С тех пор как мы расстались, здесь кое-что изменилось.

— Но только не для меня. Эшрэи по-прежнему мертвы, а техника, работающая на Империю, по-прежнему вгрызается в грунт, подрывая корни деревьев. Деревья падают, и их отвозят на переработку. Насилие над планетой продолжается, день за днем.

Сайленс устало вздохнул.

— Десять лет одиночества не изменили твоих убеждений. Тогда ты не захотел слушать меня и, вероятно, не станешь делать этого сейчас, но я повторю тебе все ту же песню. Империи нужны металлы, которые она получает с Ансили. Одно заваленное дерево может дать столько тяжелых металлов, сколько требуется энергетической установке звездолета на целый год. Мы используем и другие металлы с Ансили — чтобы делать корпуса кораблей и детали двигателей. Только благодаря металлам Ансили нам и удалось продвинуться в космос. Но Ансили — это единственная планета, где такие металлы легко добывать, именно поэтому Империя так зависит от нее. Без регулярного снабжения кораблей топливом, получаемым из деревьев Ансили, половина наших колоний умрет с голода, задохнется или взбунтуется, лишившись необходимых грузов. А это — миллионы смертей, распад Империи и возврат человечества на стадию варварства на протяжении жизни одного поколения.

— А эшрэи считают, что мы уже варвары, — заметил Кэррион.

Сайленс неторопливо взмахнул рукой.

— Не будем больше говорить на эту тему. Мне нужна твоя помощь, Шон. На Базе что-то произошло.

Кэррион пристально взглянул на него.

— Во время нашей последней встречи я призывал эшрэев к оружию и вел их против Империи. Я вел их в бой ради спасения их рода, а ты уничтожал их. Ты убивал и калечил, пока тебе не надоело, а потом ты удрал и сжег всех, кто остался в живых.

Сайленс не отвел взгляда.

— Это было необходимо.

— Эшрэи…

— Они не захотели использовать свой шанс. Бунтовщики никогда не отличаются здравым смыслом.

— И теперь ты ждешь, что я помогу тебе? После всего того, что произошло, ты рассчитываешь, что я буду помогать Империи?

— Я могу добиться для тебя прощения.

— Я сомневаюсь в этом.

На лице Сайленса появилась холодная улыбка.

— Не льсти своему самолюбию, Шон! Ты не такая уж важная птица. Иначе наемный снайпер давно бы снес тебе голову. Нет, ты просто очередной дезертир, который нашел приют на заброшенной планете. Ты больше никого не интересуешь. Я могу добиться для тебя прощения и увезти тебя отсюда. Увезти туда, куда ты пожелаешь. Ты сможешь начать все сначала, с чистого листа. Подумай об этом. Ты мог бы даже сменить фамилию и забыть про Кэрриона.

— Зачем мне все это? Я всегда буду жить под своим именем. — Кэррион отрицательно покачал головой и еще глубже опустился в свое кресло. — Спасибо за предложение, капитан, но я должен отказаться.

— Отказаться? Ты только подумай, что я предлагаю тебе! Неужели ты хочешь остаться здесь, в таком жалком положении!

— А почему бы и нет? Здесь я обрел покой.

— Какой же покой? Покой мертвеца, покой кладбища?

— Покой леса, капитан. Тебе никогда не понять, что за мир ты уничтожил. Эшрэи и эти деревья были связаны между собой более тесно, чем вы думали. Деревья — это живые организмы. Я видел, как шевелятся их ветви при полном отсутствии ветра, я слышал, как из дымки между ними доносятся голоса. Эшрэи погибли, но не исчезли отсюда. Здесь царит гармония, связывающая деревья в единый мир. И я тоже стал частью этого мира. — Кэррион перешел на шепот. — Оставь меня в покое, Джон. Прошу тебя.

— Не могу, Шон. Ты нужен мне.

— Почему, капитан? Почему выбор всегда падает на меня?

— Потому что ты — лучший из всех.

— Спасибо, капитан.

Сайленс отвернулся, уловив в голосе Кэрриона язвительную насмешку, и встал.

— Поднимайся, Кэррион. До Базы неблизкий путь, да и вам еще надо о многом поговорить по дороге.

Кэррион взглянул на него снизу вверх.

— А ты уверен, что я смогу тебе помочь?

— Конечно. Ведь ты мой друг. А вовсе не потому, что я припер тебя к стенке, правда?

Глава 5. ПРИЗРАК ИЗ МАШИНЫ

Экстрасенс Дайана Вэрчью сидела, откинувшись на спинку кресла, и устало смотрела на экраны мониторов. Искусственный мозг до сих пор старался отыскать какой-либо смысл в хаотичных ответах Базы, но, как могла понять Дайана, процесс расшифровки зашел в тупик. Экстрасенс по-прежнему надеялась, что там хоть кто-то остался в живых, но ответы скорее напоминали бессмысленный поток информации из поврежденного компьютера. Она предлагала свою помощь Одину, но искусственный мозг отказался. Она была всего лишь экстрасенсом, и даже компьютер мог не прислушиваться к ней, если не считал нужным. В Империи даже искусственный интеллект имел больше прав, чем экстрасенсы.

Дайана вздохнула и выпрямила затекшие ноги — настолько, насколько позволяли небольшие размеры каюты. Она ко многому готовилась в своей первой официальной экспедиции в мир пришельцев, но только не к скуке. Она даже поймала себя на мысли, что ждет возвращения пехотинцев — просто для того, чтобы поговорить с кем-нибудь. Для них все-таки нашлось какое-то дело, пусть и такое нудное, как несение дозорной службы и повторная проверка системы безопасности. А ей оставалось только сидеть, слушать, как болтает сам с собой компьютер, и ждать, не появятся ли какие-нибудь неполадки. Ей по силам было гораздо более сложное задание. Она еще раз глубоко вздохнула и сделала недовольную мину. Это было несправедливо. Ее стали ограничивать с того момента, как катер совершил посадку на этой несчастной планете. Она горела желанием побывать в какой-то новой обстановке — пусть это будет даже аварийная ситуация, ей просто необходимо было действие. Все лучше, чем безделье и скука.